Утро. Детский сад. Ходим туда на полный день первую неделю, привыкаем.

— Пока, папа, — сказала Катя, отвернувшись и оставив мне для поцелуя только край щеки и левое ухо. Я опустился на корточки и обнял девочку, которая, не отрывая глаз, смотрела в сторону детей, играющих в центре комнаты. И, наверное, так и не почувствовав мой поцелуй, оттолкнулась от меня, когда я выпустил её из своих объятий, и нерешительно пошла к детям.

— Привет, Катя, — вдруг возникла на её пути Клавдия Андреевна, взяла Катю за руку и повела к первой парте.

— Ты сегодня завтракала?

— Да.

— Садись вот здесь поешь. Остальные детки уже поели, а это твоя каша.

Сидя на скамейке в предбаннике-раздевалке, мне была видна дочка со спины. Она села за парту, взяла ложку, ковырнула ей в каше и настороженно попробовала с края ложки. Потом подняла глаза на воспитателя и, наверное, скривив мордочку (я не видел, но уверен, что она сморщила нос, как это делает дома, когда ей не нравится еда), сказала

— Мне что-то чуть-чуть невкусно.

— Катя, а сколько тебе годиков? — спросила воспитатель и хитро улыбнулась одними глазами.

— Четыре.

— Давай ты съешь ещё четыре ложки и пойдем играть?

— Давай, — ответила Катя без энтузиазма. И на мгновение мне показалось, что я увидел, как её плечи поднялись и опустились от тяжелого вздоха.

Прошло две недели. Вечер. Уходить из садика не хочет.

— Катюня, нам пора домой, говори деткам и Клавдии Андреевне "до свидания".

— Мама, приходи за мной завтра попозже, ладно?

— Тебе здесь так нравится?

— Дааа, здесь интересно и вкусно.

— А что ты сегодня ела, Катюня?

— Кашку такую желтенькую. Ты когда ходила в садик, тоже такую ела, да?

— Не помню. Было вкусно?

— Ага, вкусно! Я съела четыре ложки.